Мне всегда казалось, что моя жизнь останется такой же до самого конца. Да, не идеальная, со своими острыми углами в виде моего брака с Ричардом, но зато с другими преимуществами, которые открывались передо мной и будущим моего сына - он сам, его смешливая улыбка, двухэтажный дом в хорошем районе, достойный заработок мужа, отличные друзья и стабильность. Последнее как раз выступало финальным аккордом в мысли о том, что менять ничего не требуется. Проблемы в отношениях, но разве кто из нас существует в идеальных? Это нормально, когда муж задерживается на работе, а жена переживает за то, что его мешки под глазами чернее тучи и сын совсем не видит своего отца. Это нормально уважать его работу и интерес к ней. Это нормально разогревать еду в четвертый раз, а потом и вовсе ставить её в холодильник и ложиться одной спать. Ничего, проехали, сынок, не переживай. Папа обязательно утром проводит тебя в школу, а если нет - можно подкупить его любимым шоколадным молоком.

Смирение к жизни пришло не сразу - оно до сих пор может отступать и вперед на ринг выходят обиды, все недосказанности и ссоры. В фильмах вечером после обязательно все покажут по-другому, но смирение обратно придет. Как вернется из кровати Адам и скажет, что не может уснуть и хочет посидеть со мной. Оно возвращается как раз таки из-за него - мне не хочется подрывать в глазах Адама культуру брака, поэтому для него я счастлива всегда. Как и для соседей, друзей, и даже была такой, пока мама была жива.

Но сейчас та самая проверенная и принятая за аксиому позиция подорвана и я не знаю, как мне требуется держаться. Где-то с два часа назад раздался звонок и спешная речь Рика заставила похолодеть от макушки до кончиков пальцев. Он сказал, что нужно срочно собраться, что я и сделала, усадив быстро Адама на заднее сидение нашего кроссовера, и помчалась домой. Дальше нас встретил Рик, рассказал, что в городе происходят массовые заражения и нам нужно держаться его. Здесь снова была понятна моя роль - смириться с неизбежным и позволить мужу продолжать дальше вести нас вперед. Даже когда дело касается не оплаты счетов за дом и коммунальные услуги, а за спасение нас и возможности жить нам в этом мире дальше.

Но здесь, в научном центре, который был объявлен зоной карантина, я совершенно не понимаю, как мне следует себя вести. Вокруг очень много людей, на чьих лицах отражается наверное и мое выражение лица - испуг, непонимание, беспомощность - все слилось в один клубок и нет даже времени взглянуть на себя в зеркало, чтобы хоть немного потренироваться и перестать сводить брови так близко друг к другу. Мы с Адамом и его новым другом Бейли сейчас в жилом блоке, куда постоянно заводят все новых и новых людей. Я практически не вижу одиночек, в основном всех заводят семьями и чаще всего они оказываются мне знакомы. Это все семьи сослуживцев Ричарда, поэтому каждый раз, встречаясь взглядами с чьей-то женой, я посылаю дружелюбную улыбку, продолжая после наблюдать за тем, как Адам пытается приучить Бейли к команде "сидеть".
- Он, наверное, совсем кроха, чтобы еще что-то понимать, - смеюсь я, когда на его вытянутую руку Бейли просто счастливо виляет хвостом и даже чуть подпрыгивает от радости взаимодействия с моим сыном. Я аккуратно треплю щенка за голову, про себя думая, что та еще нам головная боль привалилась в его милой мордочке. Но зато Адам счастлив, практически не замечает того, что происходит вокруг и не слышит чьи-то бурные обсуждения насчет того, что уже до них долетело из слухов по улицам или они подцепили с радиопередачи по пути сюда. Я стараюсь не прислушиваться, хочу дождаться официальной версии от Рика, но в машине он твердо заверил, что проблема уже решается. Что он еще мог сказать в присутствии сына? Конечно только то, что все обязательно образуется и скоро жизнь вернется в привычную колею.

Я же так не думала.

Встаю с кровати, на краюшке которой сидела, и направляю свой взгляд в небольшое окно. Оно выходит на территорию двора, но мы все равно находимся на хорошем расстоянии от ворот, поэтому я не могу уловить знакомую и такую родную спину. Наверное, он и вовсе патрулирует с какой-то точки, которая не видна неподготовленному человеку, коим я и являюсь, поэтому я снова оборачиваюсь к сыну и вижу, как мимо двери нашей комнаты проходит жена Ника, одного из близких напарников Рика - Дженнифер. Пару лет назад мы часто выбирались на пикники пожарить стейков и выпить пива, но потом Дженнифер забеременела первым ребенком и все реже могли уловить время встретиться. А пять месяцев назад она забеременела и вторым, поэтому сейчас передвигалась уже с подросшим пузом, тяжелыми сумками и с одышкой.
- Адам, помнишь Дженнифер, жену Ника? Пойдем ей поможем, - говорю я, перехватывая руку сына, которую он вытянул вперед для Бейли. Но он буквально через секунду вырывается и поднимает на меня свои глаза, которые так точно повторяют глаза мужа: - Но, мам, мне нужно в туалет, я догоню тебя.
- Тебя проводить? - спрашиваю я, выглядывая в дверной проём, но, хорошо, что уборные не так далеко расположены. На что Адам гордо еще выше скидывает голову и протягивает с едва скрываемой обидой ввиду недоверия к нему: - Мне не пять лет, я справлюсь! Присмотришь за Бейли, ладно? Только глаз с него не своди!
Я даже немного опешила, но не от такого смелого указа от сына матери, а от того, что его фразы были сказаны точь-в-точь тоном Ричарда. Иногда я и вправду забываю, как сильно они похожи. - Не переживай, я за тобой вон как-то десять лет присматриваю, и с Бейли справлюсь, обещаю. Возвращайся быстрей.
Все равно не сдерживаюсь и приобнимаю его, а после он чуть ли не бегом пускается в сторону туалетной комнаты. Я же выхожу в коридор и иду по нему в поисках комнаты семейства Джонсонов. Нахожу их довольно быстро, они все в трех комнатах от нашей с Риком и Адамом.

- Дженни, привет, рада тебя видеть! - протягиваю я, как только захожу в комнату и обнимаю её через такое округлое пузо. - Давай я тебе помогу устроиться, а то слишком много вещей нужно тебе разобрать самой, - тут же перехватываю из её рук сумку, которую она схватила, как только мы с ней освободились от объятий друг с другом. Она сначала долго отпирается, но я же вижу, как облегчение и благодарность простираются в её глазах и она все-таки опускается на кровать, стоящую чуть позади неё. С ней мне всегда было легко общаться, конечно, лучшими подругами нас не назовешь и вне встреч с мужьями мы больше никак не пересекались. Больше исполняли роли идеальных жен и перебрасывались неспешными поверхностными фразами. Что, в принципе, и делаем сейчас, пока она рассказывает про свою спокойную дорогу сюда, а я слушаю её, заправляя одеяло в пододеяльник. Обсуждать, что случилось и к чему нас это приведет - нет смысла, мы обе понимаем, что самостоятельно не можем решить эту ситуацию, а её переживания за мужа я понимаю, как никто другой. За всем этим вдруг ловлю себя на мысли, что Адам уже слишком долго находится в туалете, а Бейли даже немного поскуливает, высовывая свой мокрый нос за дверь и ища глазами в прохожих моего сына.

- Я проверю, где там Адам, ладно? Он уже должен был вернуться, - и снова чувствую, как на лбу появляются морщинки от сведенных к переносице бровей. Я прохожу по коридору, заглядываю в туалет, но его там нет. Сердце начинает биться быстрей, я начинаю орать внутри на саму себя за то, что так глупо и безответственно позволила Адаму отправиться одному в туалет. Начинаю даже спрашивать у мимо проходящих людей о том, видели ли они десятилетнего темноволосого мальчика, пытаясь подавить внутри нарастающую панику, и облегченно вздыхаю, когда один мужчина в кепке указывает за мою спину на бегущего на меня Адама.

- Где ты был? - сразу же спрашиваю, опускаясь на корточки и ловлю его. Его волосы растрепались, щечки покраснели и дыхание сбилось, явно долго бежал и скорее всего с улицы. - Ты ходил к папе без разрешения? - строго выдаю из себя свою догадку, но Адам сам уже спешит её подтвердить:
- Папа сказал, что нужно закрыть все выходы, кроме главного, и как можно быстрее. Мам, там очень много людей пытаются зайти сюда! - он прижимается ко мне ближе, а я перехватываю взгляд того самого мужчины, который указал мне на бегущего Адама.
- О чем он говорит? - спрашивает он с явным недоверием в голосе. Это меня не удивляет, моему сыну всего десять лет, но это только в глазах окружающих, я же принимаю его слова как стопроцентный призыв к действию, не отвечаю мужчине, а быстро говорю Адаму: - Быстро надевай на Бейли поводок, не отпускай его и больше не убегай от меня, договорились? - получаю утвердительный кивок, Адам тут же срывается с места и несется в комнату, я же встаю и с облегчением понимаю, что в побеге Адама было еще одно преимущество - своими поисками я собрала вокруг себя достаточное количество людей, они же - слушателей.

- Мой муж - Рик Кеннет - один из патрульных этой карантинной зоны. Он передает, что необходимо быстро перекрыть все двери, кроме главного, ради нашей безопасности. У нас здесь очень много детей, мы должны защитить их, поэтому давайте скорее с этим справимся, - как раз ко мне вернулся Адам с Бейли на поводке, за ним в быстром темпе вышла Дженнифер и стала первой, кто меня поддержал. А дальше неизвестно, что смотивировало всех сорваться с мест - моя речь, смысл которой наконец до всех дошел, беременная женщина, которая схватила стул и понесла его к одному из выходов, или все-таки увеличивающийся гул голосов и шум с улицы. Люди начали таскать все, что было под рукой - шкафы, комоды, столы и стулья, кто-то даже подставлял освободившиеся чемоданы. Самое страшное - внутри усиливалась паника, поскольку с улицы начали доноситься выстрелы и чьи-то то ли крики, то ли рычания. В мое предплечье больно врезалась рука Дженнифер, когда все двери были перекрыты, а окна все плотно закрыты:
- Мне страшно, Джейн.
"Ты даже не представляешь, как страшно мне" - хотелось мне ответить миссис Джонсон, но я не могла сказать такое беременной женщине, еще и с пятилеткой Саймоном, хватающим то её, то меня за руку.
- Не переживай, там Ник, с ним Ричард, и они обязательно справятся. Главное, что сейчас мы не стояли без дела и помогли им, ты молодец, - я несколько раз киваю головой в подтверждение своим словам, будто это прибавит им уверенности и твердости, как распахиваются двери и туда вбегают Рик с группой других копов. Они тут же пытаются закрыть и эту дверь, им явно снаружи пришлось не сладко. Я продолжаю держать Дженнифер с одной стороны за руку, а Адама приобнимаю за плечи, не давая ему вырываться и побежать помогать отцу. К ним уже стекались другие люди из научного центра, которые помогли принести оставшиеся шкафы и кушетки.

Когда они отходят от двери, она полностью завалена всем возможным, и Рик наконец-то подходит к нам. Я киваю несколько раз в подтверждение его вопросу, изучая внешний вид мужа - он весь мокрый, еще и кое-где местами проглядывает кровь, слишком напряженный. Внутри меня что-то будто умирает, когда я вижу своего мужа таким, поэтому вместо слов я подхожу к нему еще ближе и обнимаю его, одной рукой обхватив его за шею, а второй все также продолжая держать Адама. Я знаю, что слишком много времени на это терять нельзя, поэтому поднимаю голову с его плеча и аккуратно целую его в щеку:
- Что там произошло, Рик? - говорю я, приглушив голос так, чтобы меня слышали только муж и сын. Дженнифер же отошла уже к своей семье. - Почему вас так мало вернулось?

Я знаю, что задавая все больше вопросов, я не прибавлю ему уверенности и сил, но Рик с этим справится. Мы все справимся. Потому что должны.

[!] внешность менябельна
***** I'm in dire need *****

Sienna Guillory

* имя и прозвание, прозвища * Астрид ан Брандант	* кем приходится * старшая сестра. четвертый ребенок в клане	* возраст * 20
* место рождения и жительства * Брандхейм	* раса * берсерк	* род деятельности или профессия * воин

* о персонаже *
Астрид с детства было близка к мальчикам, нежели к девочкам. В отличие от Каиссы, которой удавалось вышивать, петь и прясть почти одновременно, - Астрид была не сильна не в том и не в другом, зато отлично стреляла из лука и обращалась с деревянным мечом не хуже мальчишек. Ее часто поднимали на смех, а мать хваталась за сердце, ведь ни один мужчина не возьмет такую в жены, но Астрид, казалось, это и не беспокоит, поскольку она уверена, что брак - это не для нее. Всю жизнь она мечтала доказать, что способна стать воином и отец снисходительно позволял ей демонстрировать свои умения на ринге. Но годы шли, и сейчас от Астрид ждут, что она наконец-то проявит себя как истинная леди, вот только девушка с этим в корне не согласна.
* отношения *
Не смотря на расхожесть темпераментов и характеров, Каисса и Астрид дружны. Они часто проводят время вместе и Каисса совсем не осуждает сестру за ее пристрастия к оружию, когда как Астрид не осуждает Каиссу за то, что та - истинная леди. 

* пост *

Мне всегда казалось, что моя жизнь останется такой же до самого конца. Да, не идеальная, со своими острыми углами в виде моего брака с Ричардом, но зато с другими преимуществами, которые открывались передо мной и будущим моего сына - он сам, его смешливая улыбка, двухэтажный дом в хорошем районе, достойный заработок мужа, отличные друзья и стабильность. Последнее как раз выступало финальным аккордом в мысли о том, что менять ничего не требуется. Проблемы в отношениях, но разве кто из нас существует в идеальных? Это нормально, когда муж задерживается на работе, а жена переживает за то, что его мешки под глазами чернее тучи и сын совсем не видит своего отца. Это нормально уважать его работу и интерес к ней. Это нормально разогревать еду в четвертый раз, а потом и вовсе ставить её в холодильник и ложиться одной спать. Ничего, проехали, сынок, не переживай. Папа обязательно утром проводит тебя в школу, а если нет - можно подкупить его любимым шоколадным молоком.

Смирение к жизни пришло не сразу - оно до сих пор может отступать и вперед на ринг выходят обиды, все недосказанности и ссоры. В фильмах вечером после обязательно все покажут по-другому, но смирение обратно придет. Как вернется из кровати Адам и скажет, что не может уснуть и хочет посидеть со мной. Оно возвращается как раз таки из-за него - мне не хочется подрывать в глазах Адама культуру брака, поэтому для него я счастлива всегда. Как и для соседей, друзей, и даже была такой, пока мама была жива.

Но сейчас та самая проверенная и принятая за аксиому позиция подорвана и я не знаю, как мне требуется держаться. Где-то с два часа назад раздался звонок и спешная речь Рика заставила похолодеть от макушки до кончиков пальцев. Он сказал, что нужно срочно собраться, что я и сделала, усадив быстро Адама на заднее сидение нашего кроссовера, и помчалась домой. Дальше нас встретил Рик, рассказал, что в городе происходят массовые заражения и нам нужно держаться его. Здесь снова была понятна моя роль - смириться с неизбежным и позволить мужу продолжать дальше вести нас вперед. Даже когда дело касается не оплаты счетов за дом и коммунальные услуги, а за спасение нас и возможности жить нам в этом мире дальше.

Но здесь, в научном центре, который был объявлен зоной карантина, я совершенно не понимаю, как мне следует себя вести. Вокруг очень много людей, на чьих лицах отражается наверное и мое выражение лица - испуг, непонимание, беспомощность - все слилось в один клубок и нет даже времени взглянуть на себя в зеркало, чтобы хоть немного потренироваться и перестать сводить брови так близко друг к другу. Мы с Адамом и его новым другом Бейли сейчас в жилом блоке, куда постоянно заводят все новых и новых людей. Я практически не вижу одиночек, в основном всех заводят семьями и чаще всего они оказываются мне знакомы. Это все семьи сослуживцев Ричарда, поэтому каждый раз, встречаясь взглядами с чьей-то женой, я посылаю дружелюбную улыбку, продолжая после наблюдать за тем, как Адам пытается приучить Бейли к команде "сидеть".
- Он, наверное, совсем кроха, чтобы еще что-то понимать, - смеюсь я, когда на его вытянутую руку Бейли просто счастливо виляет хвостом и даже чуть подпрыгивает от радости взаимодействия с моим сыном. Я аккуратно треплю щенка за голову, про себя думая, что та еще нам головная боль привалилась в его милой мордочке. Но зато Адам счастлив, практически не замечает того, что происходит вокруг и не слышит чьи-то бурные обсуждения насчет того, что уже до них долетело из слухов по улицам или они подцепили с радиопередачи по пути сюда. Я стараюсь не прислушиваться, хочу дождаться официальной версии от Рика, но в машине он твердо заверил, что проблема уже решается. Что он еще мог сказать в присутствии сына? Конечно только то, что все обязательно образуется и скоро жизнь вернется в привычную колею.

Я же так не думала.

Встаю с кровати, на краюшке которой сидела, и направляю свой взгляд в небольшое окно. Оно выходит на территорию двора, но мы все равно находимся на хорошем расстоянии от ворот, поэтому я не могу уловить знакомую и такую родную спину. Наверное, он и вовсе патрулирует с какой-то точки, которая не видна неподготовленному человеку, коим я и являюсь, поэтому я снова оборачиваюсь к сыну и вижу, как мимо двери нашей комнаты проходит жена Ника, одного из близких напарников Рика - Дженнифер. Пару лет назад мы часто выбирались на пикники пожарить стейков и выпить пива, но потом Дженнифер забеременела первым ребенком и все реже могли уловить время встретиться. А пять месяцев назад она забеременела и вторым, поэтому сейчас передвигалась уже с подросшим пузом, тяжелыми сумками и с одышкой.
- Адам, помнишь Дженнифер, жену Ника? Пойдем ей поможем, - говорю я, перехватывая руку сына, которую он вытянул вперед для Бейли. Но он буквально через секунду вырывается и поднимает на меня свои глаза, которые так точно повторяют глаза мужа: - Но, мам, мне нужно в туалет, я догоню тебя.
- Тебя проводить? - спрашиваю я, выглядывая в дверной проём, но, хорошо, что уборные не так далеко расположены. На что Адам гордо еще выше скидывает голову и протягивает с едва скрываемой обидой ввиду недоверия к нему: - Мне не пять лет, я справлюсь! Присмотришь за Бейли, ладно? Только глаз с него не своди!
Я даже немного опешила, но не от такого смелого указа от сына матери, а от того, что его фразы были сказаны точь-в-точь тоном Ричарда. Иногда я и вправду забываю, как сильно они похожи. - Не переживай, я за тобой вон как-то десять лет присматриваю, и с Бейли справлюсь, обещаю. Возвращайся быстрей.
Все равно не сдерживаюсь и приобнимаю его, а после он чуть ли не бегом пускается в сторону туалетной комнаты. Я же выхожу в коридор и иду по нему в поисках комнаты семейства Джонсонов. Нахожу их довольно быстро, они все в трех комнатах от нашей с Риком и Адамом.

- Дженни, привет, рада тебя видеть! - протягиваю я, как только захожу в комнату и обнимаю её через такое округлое пузо. - Давай я тебе помогу устроиться, а то слишком много вещей нужно тебе разобрать самой, - тут же перехватываю из её рук сумку, которую она схватила, как только мы с ней освободились от объятий друг с другом. Она сначала долго отпирается, но я же вижу, как облегчение и благодарность простираются в её глазах и она все-таки опускается на кровать, стоящую чуть позади неё. С ней мне всегда было легко общаться, конечно, лучшими подругами нас не назовешь и вне встреч с мужьями мы больше никак не пересекались. Больше исполняли роли идеальных жен и перебрасывались неспешными поверхностными фразами. Что, в принципе, и делаем сейчас, пока она рассказывает про свою спокойную дорогу сюда, а я слушаю её, заправляя одеяло в пододеяльник. Обсуждать, что случилось и к чему нас это приведет - нет смысла, мы обе понимаем, что самостоятельно не можем решить эту ситуацию, а её переживания за мужа я понимаю, как никто другой. За всем этим вдруг ловлю себя на мысли, что Адам уже слишком долго находится в туалете, а Бейли даже немного поскуливает, высовывая свой мокрый нос за дверь и ища глазами в прохожих моего сына.

- Я проверю, где там Адам, ладно? Он уже должен был вернуться, - и снова чувствую, как на лбу появляются морщинки от сведенных к переносице бровей. Я прохожу по коридору, заглядываю в туалет, но его там нет. Сердце начинает биться быстрей, я начинаю орать внутри на саму себя за то, что так глупо и безответственно позволила Адаму отправиться одному в туалет. Начинаю даже спрашивать у мимо проходящих людей о том, видели ли они десятилетнего темноволосого мальчика, пытаясь подавить внутри нарастающую панику, и облегченно вздыхаю, когда один мужчина в кепке указывает за мою спину на бегущего на меня Адама.

- Где ты был? - сразу же спрашиваю, опускаясь на корточки и ловлю его. Его волосы растрепались, щечки покраснели и дыхание сбилось, явно долго бежал и скорее всего с улицы. - Ты ходил к папе без разрешения? - строго выдаю из себя свою догадку, но Адам сам уже спешит её подтвердить:
- Папа сказал, что нужно закрыть все выходы, кроме главного, и как можно быстрее. Мам, там очень много людей пытаются зайти сюда! - он прижимается ко мне ближе, а я перехватываю взгляд того самого мужчины, который указал мне на бегущего Адама.
- О чем он говорит? - спрашивает он с явным недоверием в голосе. Это меня не удивляет, моему сыну всего десять лет, но это только в глазах окружающих, я же принимаю его слова как стопроцентный призыв к действию, не отвечаю мужчине, а быстро говорю Адаму: - Быстро надевай на Бейли поводок, не отпускай его и больше не убегай от меня, договорились? - получаю утвердительный кивок, Адам тут же срывается с места и несется в комнату, я же встаю и с облегчением понимаю, что в побеге Адама было еще одно преимущество - своими поисками я собрала вокруг себя достаточное количество людей, они же - слушателей.

- Мой муж - Рик Кеннет - один из патрульных этой карантинной зоны. Он передает, что необходимо быстро перекрыть все двери, кроме главного, ради нашей безопасности. У нас здесь очень много детей, мы должны защитить их, поэтому давайте скорее с этим справимся, - как раз ко мне вернулся Адам с Бейли на поводке, за ним в быстром темпе вышла Дженнифер и стала первой, кто меня поддержал. А дальше неизвестно, что смотивировало всех сорваться с мест - моя речь, смысл которой наконец до всех дошел, беременная женщина, которая схватила стул и понесла его к одному из выходов, или все-таки увеличивающийся гул голосов и шум с улицы. Люди начали таскать все, что было под рукой - шкафы, комоды, столы и стулья, кто-то даже подставлял освободившиеся чемоданы. Самое страшное - внутри усиливалась паника, поскольку с улицы начали доноситься выстрелы и чьи-то то ли крики, то ли рычания. В мое предплечье больно врезалась рука Дженнифер, когда все двери были перекрыты, а окна все плотно закрыты:
- Мне страшно, Джейн.
"Ты даже не представляешь, как страшно мне" - хотелось мне ответить миссис Джонсон, но я не могла сказать такое беременной женщине, еще и с пятилеткой Саймоном, хватающим то её, то меня за руку.
- Не переживай, там Ник, с ним Ричард, и они обязательно справятся. Главное, что сейчас мы не стояли без дела и помогли им, ты молодец, - я несколько раз киваю головой в подтверждение своим словам, будто это прибавит им уверенности и твердости, как распахиваются двери и туда вбегают Рик с группой других копов. Они тут же пытаются закрыть и эту дверь, им явно снаружи пришлось не сладко. Я продолжаю держать Дженнифер с одной стороны за руку, а Адама приобнимаю за плечи, не давая ему вырываться и побежать помогать отцу. К ним уже стекались другие люди из научного центра, которые помогли принести оставшиеся шкафы и кушетки.

Когда они отходят от двери, она полностью завалена всем возможным, и Рик наконец-то подходит к нам. Я киваю несколько раз в подтверждение его вопросу, изучая внешний вид мужа - он весь мокрый, еще и кое-где местами проглядывает кровь, слишком напряженный. Внутри меня что-то будто умирает, когда я вижу своего мужа таким, поэтому вместо слов я подхожу к нему еще ближе и обнимаю его, одной рукой обхватив его за шею, а второй все также продолжая держать Адама. Я знаю, что слишком много времени на это терять нельзя, поэтому поднимаю голову с его плеча и аккуратно целую его в щеку:
- Что там произошло, Рик? - говорю я, приглушив голос так, чтобы меня слышали только муж и сын. Дженнифер же отошла уже к своей семье. - Почему вас так мало вернулось?

Я знаю, что задавая все больше вопросов, я не прибавлю ему уверенности и сил, но Рик с этим справится. Мы все справимся. Потому что должны.

[!] внешность менябельна
***** I'm in dire need *****

Jonathan Rhys Meyers

* имя и прозвание, прозвища * Аксель ан Хеймай	* кем приходится * старший брат	* возраст * 26
* место рождения и жительства * Ал Хейм ; Трондхейм	* раса * берсерк	* род деятельности или профессия * наследник клана Хеймай

* о персонаже *
Рос с приемниками кланов государства Трондхейм. Не смотря на то, что между кланами в Трондхейме царит мир и взаимопонимание, Аксель и Рагнар ан Трондайм постоянно соперничали, не смотря на дружбу. На сборе ярлов Трондхейма, когда выбирали нового правящего приемника, Аксель надеялся, что изберут его, но выбор пал на Рагнара, что, не смотря на видимость дружбы, ныне поселило между ними скрытую вражду. Аксель до сих пор не может смириться с этим решением Ярлов.
В детстве от Акселя всегда требовали больше, чем от его младших братьев. Можно сказать, что детства у него и не было, поскольку отец постоянно давил на него и принуждал к излишней ответственности. Это привело к тому, что Аксель никогда не чувствовал себя счастливым, а так же сделало его неприязненным к своему младшему брату Мортену, который по его мнению, жил так как хотел, не обременённый тяготами наследника.
Аксель невероятно сдержан, редко позволяет себе увеселения и его редко можно застать смеющимся. Сейчас на него оказывают давление браком, но он относится к женитьбе как к долгу, не уверенный, что вообще сможет когда-либо полюбить.     
* отношения *
Между Акселем и Мортеном с детства была явная неприязнь. Аксель так и не смирился с тем, что когда к нему проявляли требования и строгость, к младшему брату отец был явно снисходителен и доброжелателен, даже когда Мортен вел себя непозволительно для их рода. С возрастом это перешло  к недопонимание между братьями и отчужденность. Сейчас Аксель и Мортен редко видятся и редко общаются. 

* пост *

Раньше я не думал о том, как мне не хватает кого-то рядом. Проживая в Бостоне, я настолько привык к полноценному одиночеству, что сейчас невольно задаюсь вопросом, смог бы повторить все это, если бы потерял Скай? Какого это, жить без нее, не видеть ее улыбки и не чувствовать ее тепло? Может раньше это не жизнь была вовсе, но лишь жалкое ее подобие. Плевать, что квартира не идеальна, плевать, что нас ждет долгий муторный ремонт и плевать, что я больше не Дэвид Тернер - известный журналист из «The Boston Globe», я бы променял бы все это на нее, если бы повторно представился шанс.
Я чувствую в нашем поцелуе привкус муки, но это не важно. Ласкаю ее губы своими, прижимая ее двумя руками за талию к себе, наслаждаясь теплом ее тела, горячего после сна. Мои ладони скользят по ее спине, опускаясь на поясницу, где задерживаются надолго, будто не решаясь двинуться дальше. Я люблю тебя, Скай Уоррен, я люблю тебя, Алисия Картер и я бы любил тебя под сотней тысяч иных имен, ведь это абсолютно не важно. Она отстраняется, в последний раз пробегает пальчиками по моему лицу, стряхивая остатки муки, и отбирает футболку, что некогда была тряпкой. – Ну, эй! – Восклицаю я ей вслед, вскидывая руку. – Вообще-то это было очень удобно, и я был бы не против, если бы все мои футболки стали половыми тряпками. – Усмехаюсь, провожая ее взглядом, когда она скрывается в ванной, и только после этого вспоминаю о том, что до этого пек блины, так-то.
Открываю холодильник, так только Скай садится за стол, достаю молоко и переливаю его в стакан, параллельно слушая трели жены о советах доктора Дженнингс, что на самом деле мне не очень то и нравится. Когда мы были у нее в последний раз, она смотрела на меня точно так же как и миссис Тормос – завуч в нашей школе. Ну, знаете, этот тяжелый взгляд, который как бы говорит «ты не лучшая пара для этой милой девочки, пацан. Я слежу за тобой». Никогда не любил миссис Тормос, хотя вот Алисия всегда была ее любимицей. Видимо, у определенного типажа людей и вкусы схожи и мнения о людях. – Согласен с доктором Дженнингс, хотя повторюсь, что она мне не нравится. – Заявляю я, оборачиваясь к жене, которая в этот момент оказывается рядом и ловко запихивает мне кусочек блинчика в рот, когда я хотел продолжить свою мысль. Выглядело это как намек заткнуться, и я даже усмехнулся этому совпадению, действительно отметив, что блины не плохие, но есть куда стремиться.
Я вновь увлекаю ее в свои объятья, стараясь жевать чуть менее импульсивно, поскольку Скай в этот момент оставляет на моих губах поцелуи, на которые я отвечаю, быстро проглотив блин. – И она мне не нравится. – Да я не сдаюсь, целуя губы любимой женщины. – Ты вообще видела ее нос? – Черт возьми, я готов целовать миссис Уоррен вечность.  – Кажется, она может прорубить им стену при желании. – Смеюсь сквозь поцелуй, а после, вторя Скай, осматриваю кухню.  – Не надо. – Я улыбаюсь, беря ее лицо в ладонь и мягко разворачивая к себе за подбородок. – Я сам все уберу. – Мягко касаюсь своими губами ее, пока она не начала протестовать.  – А тебя ждет молоко, блинчики и вообще набирайся сил, ведь сегодня тяжелый день. – Пожимаю плечами. – Ну, знаешь, поход по магазинам, выбор краски.
Подхватываю жену и усаживаю обратно на стул, на котором она до этого сидела, после чего ставлю перед ней стакан с молоком и пододвигаю тарелку с блинчиками. – Все, будь умничкой. Сиди и не вставай. Считай, что я тебя приклеил. – Я смеюсь, целуя ее в макушку. – Это такой волшебный клей любви. – После этого я принимаюсь убирать кухню, сваливая грязную посуду в раковину, вытирая столешницу и плиту от муки и жирных пятен, пока эти гаденыши не въелись в поверхность. Я настолько поглощен своим занятием, что совсем забываю про Алисию, что сидит тут же на кухне, поэтому оборачиваюсь и посылаю ей улыбку. – Что, моя принцесса? – Вновь подхожу к Скай, склоняясь над ней и целуя в щеку. – Я быстро. – Иду в сторону раковины и принимаюсь вымывать посуду, которую бессовестно испачкал в муке и тесте ранее, пока готовил, а так же сотню небольших тарелок и чашек, которые так же участвовали в процессе готовки, потому что мне обязательно надо, чтобы у каждого вида продукта было свое подготовительное место. – Знаешь, мы могли бы еще заехать в магазин и сразу посмотреть мебель для детской. Я знаю, что еще рано, но, если мы определимся с краской, ты же будешь знать, что хочешь видеть, да?  - Я оборачиваюсь через плечо и смотрю на Уоррен. Выключаю воду в раковине и, подойдя к столу, запихиваю блин в рот целиком, до этого подцепив его с тарелки. – Блин. Я совсем забыл. – Бью себя ладонью по лбу и мчусь к холодильнику будто кот, который понял, что ему сейчас дадут пожрать и поэтому летит на кухню, обгоняя хозяина. Открываю дверцу и достаю сметану и джем, захлопывая дверь плечом и делая два шага к столу, чтобы поставить это все перед женой. – Какие блины, без начинки, да?
- Так. – Восклицаю я, будто подводя итоги. – Ты ешь, я иду в душ, а после мы идем в магазин. У нас же такой плотный график, дела-дела. – Вновь чмокаю жену в темечко, убегая в спальню, где быстро достаю из шкафов одежду, чтобы потом умчаться в ванную. Мне не хочется оставлять Алисию надолго одну, и я сам не знаю, почему это происходит. Как будто мне всегда ее мало, как будто я пытаюсь наверстать за то время, что мы вместе все года в разлуке, когда она принадлежала не мне. И с каждым днем, мне хочется этого все сильнее, хотя, казалось бы, время наоборот должно было поубавить прыть. Но, это правда, совсем не про меня. 
Через десять минут я выхожу из ванны, слегка влажный, потому что никогда не могу вытираться до конца, зато полностью одетый и готовый махнуть через весь Нью-Йорк, куда бы не захотела Алисия.  Вот только Скай на кухне не оказывается.  – Скай! – Я ору на всю квартиру, хотя блин она не настолько большая, чтобы в ней потеряться, но, мне кажется, в этом что-то есть да? Всегда мечтал кому-нибудь поорать, чтобы мне откликнулись из другой комнаты. Согласитесь, когда вы живете один вы лишены этого удовольствия. На крайний случай вы можете попробовать, вот только это быстро наскучит или будете выглядеть невменяемым.
Иду по направлению к нашей спальне, обнаруживая любимую там. – Ты что, решила обхитрить меня и собраться быстрее? – Прищуриваюсь, подходя к жене. – Подожди. – Нахмурившись, обхожу ее по кругу, внимательно осматривая жену со спины, а точнее самую нижнюю точку, ту самую аппетитную, на которую вечно сама по себе опускается рука. Ну, вы поняли. – Скай! – Выпрямляюсь, удивленно заглядывая жене в глаза. – А как ты избавилась от волшебного клея? – Смеюсь, привлекая ее в объятья и покрываю поцелуями ее лицо. – Я знал, что надо было обмотать волшебным скотчем. – Мои губы находят ее губы и, черт, меня просто не оторвать от нее. Видимо, мы еще не скоро доберемся до магазина такими темпами, но, Боже мой, да всем насрать. Это ведь наше утро, это ведь наша жизнь. И нам совсем некуда спешить, ведь у нас впереди вечность. Вместе.